Береговые обрывы над рукотворным морем... Путешественник, впервые попавший в район города Цимлянска, непременно обратит внимание на эти высокие отвесные утёсы, опоясывающие весь видимый берег этой части водохранилища от самого Цимлянска и — к северо-востоку. Обрывы хорошо заметны даже с противоположной стороны водохранилища, из Волгодонска. Они поражают своей красотой и необычностью. И сначала кажется, что всё тут ясно — просто красивые обрывы... Но они, на самом деле, ещё и открытая книга, в которой логикой отложения пород описаны интересные и удивительные события, происходившие в этих местах с незапамятных времён...

...Когда донская вода, остановленная плотиной, заполнила всю низменную равнину долины великой реки, скрыв в своих водах русло, протоки, старицы, озера, острова, остатки хуторов и станиц, взорванные храмы и неразгаданные до конца тайны древнего мира, вдруг оказалось, что она не смирилась перед человеческой волей. И свой грозный нрав она выместила на берегах, где на высоком донском правобережье ютились одинокие старые хутора и молодые, вновь выстроенные посёлки... Невиданные доселе в этих степных краях огромные волны нового моря, достигающие высоты более трёх метров, в считанные недели смыли остатки уникальных почв правобережных склонов, где веками росли виноградники, из которых получалось то самое Цымлянское игристое, о котором восторженно писал Пушкин и которым Кутузов праздновал победу над Наполеоном...

Но воде показалось этого мало. Водохранилище стало метр за метром наступать на берег, который был слишком слаб, чтобы противостоять методичным атакам волн. Вернее, стало вгрызаться под берег, а подточенные водой склоны рушились... И счёт сейчас идёт уже на сотни метров, отвоёванных у суши...

Давайте осторожно пройдёмся вдоль этих пёстрых береговых стенок. Однако, это возможно только начиная с середины лета. Весной, когда Цимлянское водохранилище заполнена вешними водами, его волны то лижут, то грызут синее основание обрывов, не оставляя даже узкой полоски суши...

Итак, мы на узкой полосе пляжа; светит солнце, дует лёгкий ветерок, зеленоватая вода водохранилища играет солнечными зайчиками, а над нашими головами кружат чайки... И хотя вверх смотреть трудно — обрыв высок, однако делать это необходимо, чтобы по возможности дальше обойти нависающие участки...

Да и под ноги приходится постоянно смотреть — весь берег усеян камнями; где больше, там образуются завалы, где меньше — песчаные пляжи... И камнями очень интересными. Давайте остановимся и рассмотрим их.

Вокруг множество больших охристо-желтых глыб с волнистой поверхностью и странными округлыми нишами.

А вот — какие-то удивительные разноцветно-полосатые фигурки, напоминающие кости каких-то доисторических гигантов...

А вот, — о чудо, — окаменевший каменный куст; наверное, это древние кораллы?

А какая интересная каменная мелочь тут валяется! И сверкающие на солнце каменные «ёжики», и шершавые разноцветные каменные шарики! Эти камешки любят собирать аквариумисты для создания интерьеров своих подводных миров.

И ещё — серовато-голубые округлые «плюшки», и светлые камни со множеством застывших в них ракушек!

Всё это появилось тут, на берегу, из высящихся совсем рядом обрывов... Давайте рассмотрим эти склоны повнимательнее... Заодно отметим, что находки в обрыве намного ценнее для науки, чем вразброс и вперемешку на пляже, поскольку позволяют привязать находки к конкретному слою, конкретному геологическому времени, да и сохранность их лучше.

Внизу — от уровня берега до высоты около 5 метров, — отчётливо прослеживается какой-то слой. Цвет его зависит от ряда факторов. Весной, когда уровень воды в водохранилище высок и волны очищают его от наплывающих сверху песков, он — сине-голубой. К концу лета и осенью в сухих местах он светло-кремовый, во влажных — болотно-зелёный. А такие влажные полосы есть на нём всегда, и прослеживаются они вдоль всего берегового обрыва в северо-западной части водохранилища.

Эти влажные полосы начинаются на одинаковой высоте на всём видимом пространстве обрыва.

Если подойти подойти поближе к такой полосе, то можно видеть, как там по склону стекают небольшие ручейки воды.

А теперь попробуем немного расчистить влажную поверхность. И под ней обнаружится какая-то темно-серая, с голубоватым оттенком, очень плотная масса.

Это — голубая глина. и образовалась она на дне находившегося здесь древнего моря в палеогеновом периоде, когда уже закончилось безраздельное господство динозавров и начался расцвет млекопитающих. Если быть более точным, то это эоценовая эпоха палеогена (в палеоген входят палеоцен, эоцен и олигоцен), время теплого климата и время большой трансгрессии морей на всей Земле. Вот это теплое неглубокое море, часть океана Тетис, залило равнины юга России и покрывало их около 35 миллионов лет назад. Геолог бы еще добавил о глине, что это так называемая харьковская свита, а характерный цвет ей придает минерал глауконит.

Она обладает целебными свойствами, известными ещё в древности. Об этом прекрасно знают и местные жители, использующие её в качестве лечебного средства при разных болячках, например, для снятия боли в мыщцах и суставах. Применяют её и как косметическое средство, и даже как средство от облысения. Разумеется, не всякому человеку лечение голубой глиной может пойти впрок — у некоторых она может вызвать аллергию.

Но самый интересный факт заключается в связи этой глины со знаменитым Цымлянским игристым вином — именно тем, которое пил, да нахваливал Пушкин. Дело в том, что до постройки водохранилища все эти склоны, в нижней своей части, представляли сплошные виноградники, на которых прекрасно росли сорта винограда Цымлянский чёрный и Плечистик, из которых и получалось знаменитое игристое. И рос этот виноград полосой только в определённом диапазоне высот этого склона. Ни ниже, ни выше...

А суть дела была в этих синих глинах. Они не пропускают влагу дальше, вглубь, и — как вы видите, стоя у этого обрыва, — расположены горизонтально. И, в те времена, когда эти склоны были ещё покрыты двухметровым слоем почвы, воды, собиравшиеся на поверхности этого глиняного слоя, равномерно увлажняли нижню часть этих почв изнутри на протяжении многих километров этих склонов. Корни виноградников питались этой влагой в жаркие летние месяцы, холодными зимами эти воды не давали корням замёрзнуть; почва постоянно промывалась и не «уставала», и вдобавок, в этих водах содержались все необходимые минеральные вещества, которыми богата эта голубая глина. В самом низу склона виноградники уже не росли из-за избыточного увлажнения — там начиналось царство тростников-камышей; выше определенного уровня — корни винограда не доставали до целебных вод синих глин... И когда, перед затоплением, виноградники были перенесены в другие места, на них обрушилась большая беда в виде корневой тли филлоксеры, с которой бороться черезвычайно трудно. А эта тля на дух не переносит избыточного увлажнения, и поэтому для тех, старых виноградников, была не страшна... Проблема с выращиванием знаменитых сортов винограда сейчас решена; однако, тот уникальный природный комплекс утрачен навсегда...

Так оказался связан океан Тетис, его северные окраины, с великолепным игристым Цымлянским. Вспомните это, когда будете открывать бутылку современного Цимлянского и, может быть, в шуме пузырьков вы услышите пенный прибой того теплого моря...

И, кстати, серо-голубые округлые камни-«плюшки» на берегу — всё та же голубая глина, высохшая на обрывах до каменного состояния и обточенная водой...

Посмотрим выше слоя голубых глин... Там мы видим слои разноцветных  жёлтых, оранжевых, красных и ослепительно-белых  песков. Они гораздо моложе голубых глин — на добрых два десятка миллионов лет. За это время в этих местах побывала суша, потом опять появилось море. Но следов суши между глинами и этими песками мы не найдём — всё, что мы всегда видим в подобных обнажениях — это породы, образовавшиеся из донных осадков океанов, морей, рек, озёр и болот. А эти слои нам говорят о том, что здесь неподалёку отсюда был берег мелководного моря, куда впадавшие с севера реки и приносили эти пески...

Ученые называют эти пески ведерниковской свитой, относя их образование к миоценовой эпохе неогенового периода. Ведерниковские пески распространены от Цимлянска до устья Северского Донца. А река, которые отлагала эти пески в своей дельте, вероятнее всего — Палео-Северский Донец. Дельту образовывало впадение реки в Сарматское море, почти замкнутый водоем, который был потомком северной части океана Тетис (сегодняшние Каспийское и Черное моря – остатки моря Сарматского). А тот факт, что здесь была именно дельта, следует из косой слоистости песков, прекрасно видной в обрыве. Возраст этой реки лежит в интервале от 13,7 до 12,2 миллионов лет назад.

Самые большие каменные плиты на этом берегу — охристо-желтые песчаники. Они выпали из песков, слагающих этот обрыв.

Они — порождение этих песков, и когда-нибудь опять станут ими. И эти плиты — всего-навсего песок, частички которого плотно связались друг с другом, сцементировались... Но цементация не везде шла одинаково. Где-то получилось прочнее, где-то - не очень. И когда эти плиты уже лежали на берегу, вода быстро очистила их от слабых мест. От этого и образовались в них различные округлости и полости.

А все эти каменные ёжики, каменные кораллы, разноцветные кости и шарики у нас под ногами — это так называемые конкреции или стяжения, образовавшиеся в песке вокруг различных органических остатков. В условиях мелководного моря продукты разложения каждого упавшего на дно «трупика» проникали в песок, цементируя его частички. Если плотность «падежа» была высокой — образовывались массивы, состоящие из связанных между собой стяжений; если низкой — образовывались единичные объекты.. Но это — как бы «классический» пример.

А в действительности всё было разнообразнее... Например, окременению или цементации подвергались также и норы различных существ, обитавших в донных песках. По-видимому,  «кораллы», встречающиеся на нашем пути, получились именно таким образом.

И так же, как в случае с уже рассмотренными нами массивными песчаниками, наиболее слабые места вода размыла, а энергия волн разрушила связи между отдельными скоплениями стяжений. Отсюда — и такое разнообразие форм всех этих детей песка.

Ну, а самые мягкие породы обточились штормами в гальку...О серо-голубых глиняных «плюшках» мы уже упоминали выше. А вот совсем светлая и светло-желтая галька с чёткими отпечатками раковин — это известняки, и с ними мы познакомимся поближе.

Эти известняки располагаются ещё выше песков, и совершенно отчётливо видно, что они расположены в обрыве по-иному, нежели нижележащие слои. Их толщина неравномерна; временами эти слои исчезают, временами — появляются в виде белых «линз» или слоя неравномерной толщины. Это — донные отложения уже упомянутого Сарматского моря, все еще занимавшего юг нашей страны и южную часть теперешней Ростовской области около 10 миллионов лет назад, уже в поздний сарматский век. Потом море отсюда ушло, и известняки остались один на один с губительными для них дождями, ветрами, перепадами температур... Их размывали и протекающие здесь реки. И в результате они сохранились лишь частично.

Для любознательных заметим, что мы применяем термин «известняки» в несколько более широком толковании, чем обычно, обозначая под ним все осадочные породы, которые содержат много карбоната кальция. Здесь, если быть точными, есть и желтоватые известняки-ракушечники, и белые известняки, и мергели, и  известковистые глины. Море пульсировало — оно становилось то глубже, то мельче, — отсюда и такое разнообразие видов пород, слагающих этот слой.

А ещё выше находится относительно небольшой слой желтоватого суглинка, заканчивающийся совсем маленьким слоём темной почвы.

Но вернёмся к известнякам. Мы видим, что в некоторых местах известняки находятся на довольно небольшой глубине. А в оврагах, прорезающих во многих местах берег, они часто выходят на дневную поверхность. И в средневековье, заметив эти довольно хорошо обрабатываемые камни, люди использовали их для строительства крепостей, находящихся на вершинах этих холмов правого берега Цимлянского водохранилища.. Более десяти веков назад здесь высились белокаменные стены и башни Правобережной крепости. А другую, Камышевскую крепость, нашли внимательные люди, — тренировавшиеся здесь альпинисты, — всего двадцать лет назад, недалеко от Правобережной. И нашли, увидев в обрыве слои белых камней, которые лежали там не на своём месте — между желтыми суглинками и почвенным слоем. Вот так внимательность в детальном разглядывании, на первый взгляд, обыкновенного обрыва, приводит к открытиям...

Казалось бы, мы познакомились с Цимлянскими обрывами снизу доверху, и вроде ничего  интересного уже не осталось. Ан нет. Если мы окажемся на берегу между остатками Камышевской крепости и станицей Хорошевской, мы увидим, что тут появляется новый слой — светло-бурого цвета.

Начинаясь в виде тонкой полоски, по мере нашего продвижения по берегу, он всё увеличивается и увеличивается, опускаясь в область, обычно занимаемую пестрыми песками. Это лёсс — лёгкая и пористая порода, принесённая сюда ветрами с севера, со стороны ледников во времена плейстоцена — около 700 тысяч лет назад, когда начались следующие один за другим ледниковые периоды. Ледники приносили с севера глыбы камней, по дороге частично истирая их в пыль, которая, во времена временных потеплений, приносилась северными ветрами сюда, на юг, покрывая равнины и заполняя долины многометровой лёссовой толщей.

А  здесь, на этом месте, когда-то было русло реки, по по долине которой бродили мамонты, овцебыки, шерстистые носороги, гигантские олени и множество других древних млекопитающих... И большинство их костных останков находят именно в таких местах.  И этот обрыв — не исключение. Здесь часто находят кости этих животных.  Но к самому обрыву подходить очень опасно — лёсс может неожиданно обрушиться вниз, без видимых причин. Однако, кости можно найти и на безопасном расстоянии, на примыкающем берегу.

И ещё — в этом лёссе, кроме костей животных, ещё можно найти интересные сростки кристаллов, в основном желтоватого и кремового цветов. Это — кристаллы гипса...

...А волны рукотворного моря продолжают свою борьбу с податливыми берегами. Метр за метром... День за днём... Вечность давно успокоившихся геологических слоев встречает здесь неумолимый ход времени, который отсчитывает прибой. Но, под печальные ритмы этого прибоя, —  с каждым метром, с каждым днём, — в этих таких простых по своей сути обрывах, взгляду человеку открываются новые знания... И как будто сам пронизываешь толщу времени, спрессованную здесь в слоях обрыва, проваливаешься в прошлое, растворяешься в нем. А оно в тебе...